Над землей загораются первые звезды, и они останавливают усталых лошадей. Патрик, рыжий, растрепанный мальчик не старше девятнадцати, обмотанный желтым старым шарфом, спрыгнул с обоза, подошел ближе к обрыву и посмотрел вниз - где-то далеко внизу о белые камни нежно ударялись волны. Солнце окрашивало воды багровым где-то вдали на западе. В воздухе витал аромат пряных трав и соли. Уилл распрягает лошадей и привязывает поводья к стоящему неподалеку от обочины кудрявому падубу.
- Знаешь, - говорит Патрик, когда они укладываются в спальные мешки и смотрят в звездное небо, - у меня будет дом непременно на берегу моря. Буду жить там один. А может, с лошадью. Но ты, конечно, можешь меня навещать.
Уилл кивает и говорит:
- А я ещё долго и долго буду ходить по свету.
Они смотрят в звезды в молчаливом согласии. Патрик вдруг вскакивает и бежит к обозу.
- Ты куда? - кричит Уильям. Патрик, ничего не ответив, быстро возвращается со скрипкой в руках.
Уильям присел, растрепав темные кудри. Он смотрел на младшего, который стоял у самого обрыва, темной фигурой выделяясь на фоне звездного неба. Патрик поднимает инструмент на плечо и играет. Мелодия режет фиолетовую ткань ночной тишины на вьющиеся колеблющиеся полосы. Иногда Уильяму казалось, что он слышит тихий голос, но тот тут же рассеивался, растворялся в звуках музыки.
На утро они, как обычно, собрали немногочисленные пожитки, запрягли лошадей, влезли оба на обоз и направились в дорогу. Им предстоял ещё долгий путь.
К концу дня они увидели маяк, и Патрик радостно обмотал слабо сопротивляющегося Уильяма своим поношенным выцветше-желтым шарфом.